Образ путника, столь популярный в искусстве Якутии, особенно близок художнику Михаилу Старостину и занимает в его творчестве исключительно важное место: «Охотники» (1994), «Дорога домой» (1997), «Ноша» (2001), «Поспешивший» (2005), «Охотник и ворон» (2005), «Ветер у подножия Сэттэ Дабаан» (2008), «Сезон дождей» (2009). Художник видит в простом сюжете тему, имеющую концептуальное, философское звучание. Архетип путника означает вечно движущуюся действенную силу Вселенной.

Аллегорический язык произведений предельно выразителен. Для композиций характерны пустынные ландшафты, одинокие хрупкие фигуры. Пейзажи изображают мир в его необъятности, суровым и величественным, отдаленным от человека.

Художник мастерски владеет искусством офорта. Листы «Гнездо» (1995), «Рыбак» (1996), «Спешащий» (1997) отличаются выразительностью образного строя и удивительной тонкостью исполнения. Рисунок на металле позволяет передать тончайшие движения руки автора, легкость и плотность штриха. К травлению художник прибавляет технику «сухой иглы», по-разному наносит краску при печатании, иногда вносит изменения в доску уже после получения первых оттисков, отчего многие композиции известны в нескольких вариантах. В эстампах он усиливает значение силуэта и контурной линии, тщательно моделирует все формы, добиваясь особой, почти кристаллической отчетливости рисунка. Одна из лучших гравюр — «Рыбак» — побуждает зрителя не только к эстетическому восприятию этой мастерски исполненной работы, но и к расшифровке глубинного содержания произведения. По безжизненной земле, устланной сухими ветками, мертвыми деревьями, камнями, идет человек, упорно следующий к цели. Выразительна поза идущего, доведенная до гротеска. Его энергичный шаг передают как бы круглящаяся земля, ритм острых невысоких сопок. Рука, стремительно вытянутая вперед, опирается на посох — символ паломничества. Лицо рыбака с почти уродливыми и в то же время одухотворенными чертами совершенно лишено какой-либо идеальной типизации и обладает остро индивидуальным характером. Пронзительный взгляд странника исполнен сурового укора, он тверд и непоколебим. Ничто не может отвлечь его от цели, к которой он идет.

Путник закован в одежду, как в латы, и вооружен нехитрым скарбом. Любовно запечатлены художником все мелочи скромной экипировки рыбака — игла для вязания сетей, ложка-черпак, подвешенные к поясу нож и сумочка с огнивом, за спиной корчага, сети, туес, заплечная сума. И вдруг над головой героя мы видим рыбу, а над ней — своеобразную арку на тонких ветках, это сложное сооружение, подобие гнезда, и является озером, которое не забыл «прихватить» с собой герой. В Якутии много водоемов, и, образно говоря, почти у каждого рыбака есть свое озеро.

В офорте изображение водоема в виде ноши символично. Мрачный скелет, напоминающий о смерти, подтверждает философское содержание гравюры. Рыбак побеждает «мертвое пространство» бесстрашием и неудержимым движением вперед. Но в грозном виде героя есть какая-то нелепость, беззащитность чудака, роднящая этот персонаж с трикстером. Ирония состоит в том, что цель он несет в себе, заветная мечта — рыба — находится в его мыслях, но овеществляется она усилием воли. Это своего рода автопортрет графика, запечатлевший не внешнее, а духовное состояние, которое владеет мастером в период творчества. Идея-образ уже в голове, но надо дойти до него по пути сопротивления мертвой, косной материи. Какие препятствия и расстояния ни уготованы ему, он полон твердой решимости не сворачивать с пути, не отказываться от поисков высокого совершенства.

Сила образного строя произведения заключена в том, что универсальная идея пути пропущена сквозь призму самобытной северной культуры, в которой необходимость выживания связана с суровым аскетизмом и житейской мудростью: всё своё ношу с собой. Рыбак оказался практичным человеком, запасшимся на все случаи жизни: снастями, котомками и даже большой ложкой. Но эта прагматика не противоречит самой сути произведения: рыбак в произведении Старостина — самодостаточный космос, человек, творящий свой мир.

Безукоризненны по чувству стиля офорты «Охотники» (1994), «Гнездо» (1995), «Прыжок» (1995), «Поспешивший» (2005), выполненные в жанре философской притчи. Композиции имеют глубокий многослойный смысл. Гравюры повествуют о тайнах бытия, человеческой жизни. Так, символическое изображение прыжка передает порыв к движению, к поиску нового, к полету мысли. Этот мотив в искусстве Старостина отличается свободой, остротой и неожиданностью композиции. Например, в листе «Гнездо» на фоне пустого пространства изображен человек, готовый к прыжку из ставшего малым дома-гнезда. Он балансирует, удерживая хрупкое равновесие, и одновременно парит над всем. Персонаж узнаваем — это северный человек в традиционной кухлянке, как всегда, готовый к долгому трудному пути, за плечами у него внушительный багаж: сума, лук, аркан и многое другое.

В рисунке якутский художник обращается к стилистике, невольно вызывающей образы Северного Возрождения и ассоциативно связанной с христианской тематикой. Фигура с широко распростертыми руками напоминает крест; гнездо — терновый венец. Эти аналогии направляют мысль зрителя к прообразу судьбы Иисуса Христа. Сила эмоционального воздействия самобытного героя Старостина приводит зрителя к пониманию смысла, заключенного в графическом произведении. В этом образе художник воплотил непобедимый дух человека, который способен на свободное творчество.

В заключение хочу отметить, что концепт пути в творчестве Михаила Старостина вбирает черты многопланового символа, в котором присутствуют одновременно и прямые, относящиеся к движению в пространстве, и многочисленные подтекстовые значения.

Произведения являются результатом рефлексии на тему собственного предназначения, жизненного пути и призвания художника. При этом якутскому автору удалось найти новую самобытную форму для раскрытия темы пути, связанную с понятием пути как сути жизни, соответствующей миропониманию номадов.

В.Тимофеева, кандидат искусствоведения,
главный научный сотрудник
Национального художественного музея РС(Я)
// Бортовой журнал «Якутия». 2014. №10.