В творчестве Михаила Старостина уникально и органично сочетаются национальные традиции и опыт мирового искусства — смешные персонажи якутских сказок и прыгающие через нарты северные охотники соседствуют с образами, навеянными Борхесом, Фолкнером, Поллоком, Магриттом. Сюжеты многих работ связаны с темой добра и зла, пути и кочевников, встреч и расставаний.

Его творчеству присущи сочетание архаики и современности, экспрессионистское мироощущение причастности к вечной игре природных сил, стремление охватить всю Вселенную, не разрывая связи с родным аласом, повторяемость круга узнаваемых персонажей и предметов, образующих родовые черты: шаман, путники, рыбаки, лошадь и бык…

Вот «Гнездо» — размышление о родном доме: в гнезде стоит самодостаточный северный человек, имеющий всё для жизни, но гнездо его хрупко, как экология северной природы. Человек раскинул руки, как будто для полета. В космос? В цивилизованный мир? Или это объятия миру? Или предчувствие распятия?

Выражение этнической психологии северного человека — тяга к обобщению и осмыслению окружающего мира. Стойкие черты национального характера обретают универсальный смысл — как метафора вечности и непрерывности жизни.

И при всей склонности к жанру философской притчи художник создает мир, в котором важна и притягательна эмоциональная атмосфера.

— …Как вы сами оцениваете себя?
— Меня радует, что я по крупицам, мазок за мазком продолжаю создавать свой мир и стараюсь, чтобы он был несколько необычен, непохож на реальный; мне говорят еще — ироничен. Да, меня радует, что этот созданный мной мир кому-то нравится, у кого-то вызывает сопереживание.

— Что для вас важно — выставки, процесс работы, что-то еще?
— Важна работа, наличие работы — в том смысле, что есть какая-то интересная, неожиданная идея, мысль, которую можно высказать, показать на холсте. Работать каждый день и вечером останавливаться, зная, с чего начнешь завтра утром.

— Как вы стали художником? Когда поняли, что связали свою жизнь с искусством?
— Я вырос в селе и любил долгими зимними вечерами рисовать. И начал осознавать, что это мне нравится, когда стало получаться похоже на реальную жизнь. В 14 лет я поступил в Якутское художественное училище, и мне повезло попасть в группу известного графика Юрия Вотякова — художника европейского уровня, стоящего особняком в якутском искусстве.

— Ваши любимые художники?
— Рене Магритт с его тайными связями между предметами и мятежное, противоречивое творчество Макса Эрнста.

— Какие творческие планы?
— «Работай, работай, работай — ты будешь с уродским горбом, за долгой и честной работой, за долгим и честным трудом…» Это Александр Блок.

— Что вас больше всего радует в жизни?
— Я работаю очень напряженно, у меня очень плотный график, поэтому — это семья, понимающая и поддерживающая меня.

— Самое памятное событие в жизни?
— Этих событий, наверное, было много. Я говорил, мне повезло, что попал к Вотякову. Потом я служил в армии, работал художником-оформителем, преподавал в школе. И опять мне повезло поступить в Красноярский художественный институт ровно тогда, когда соцреализм как единственно возможный стиль подвергся сомнению. В общем, в этой жизни многое случается впервые, а иногда и единственный раз. Как говорится, если и трудно, то в первые сто лет, а дальше будет легче.

Из статьи Сарданы Гуреевой.
// «Вестник АЛРОСА». Октябрь 2007 г. №10 (35).