28 июня в иркутской Галерее Виктора Бронштейна открылась интереснейшая выставка якутского художника Михаила Старостина.

Человек он типично северный, молчун, которого трудно разговорить. Он самоуглублен, сосредоточен на внутренних эмоциях, мыслях, а если уж приходится говорить, как, например, на пресс-конференции, где не отмолчишься и не уйдешь от прямых вопросов журналистов, то отвечает односложно и коротко. И я прекрасно понимаю мастера, который считает, что все ответы — в его работах, только ходи и смотри. И многие вопросы отпадут сами по себе, если ты внимательный зритель и человек. Художник открывает себя в своих произведениях, он обнажает свой внутренний мир и предстает перед нами как на ладони.

Хотя Михаил много говорить не любит, мне всё же удалось разговорить его, когда после утомительной для него процедуры «восседания» за столом на пресс-конференции мы с ним спустились в зал, где он оказался в непосредственной близости со своими работами, а значит, в родной стихии.

— Я вырос в глубинке, это поселок в 400 км от Якутска. Всегда любил рисовать. Рисовал всё, что заслуживало моего внимания, на чем останавливался глаз. Когда я учился, в школе часто проводились смотры художественного творчества. На мои рисунки начали обращать внимание. Когда я был в 8-м классе, из Якутска приехал старший брат, физик, он к тому времени уже переехал и жил в Якутске постоянно. Он просмотрел мои рисунки и посоветовал мне поступать летом в художественное училище в Якутске. Конкурс был 4 человека на место, но я поступил.

— А как складывался ваш стиль, ваш неповторимый почерк?
— У меня был очень хороший преподаватель в училище, Юрий Вотяков, отличный график. Он всегда стоял несколько особняком среди художников Якутии. По уровню его графика была европейской. Мне очень повезло, что я попал к нему в класс, что учился у него. Мне было близко его видение мира, его творческий почерк, язык, стилистика. Потом, по прошествии многих лет, я поступил в Красноярский институт искусств. Там учились многие ребята из Сибири, Бурятии, с Урала. Даши Намдаков там учился, Сережа Элоян. А творческий стиль — это же синтез всего того накопленного тобой, изученного, испробованного, узнанного, и когда художник накопил в себе, собрал этот багаж, начинает вырабатываться, нащупываться свой собственный язык в искусстве.

— В пресс-релизе к выставке я прочла, что ваши картины хранятся в частных коллекциях США, Канады, Франции, Англии, Китая. А самих выставок, наверное, прошло тоже немало?
— Да, очень много и в Якутии, и в Москве была в Совете Федерации, в Манеже, в Московском Доме национальностей, были выставки в Канаде, в Бельгии…

— А как вы сами можете охарактеризовать стиль, в котором работаете?
— Когда-то я много читал, изучал, смотрел, восхищался чукотской гравировкой по кости. Может, оттуда пошел мой стиль. Но вообще я не задавался целью дать название своему направлению. Пишу и рисую то, что нравится, создаю свой мир. И если в ком-то он откликается, кого-то мои работы наводят на размышления, это хорошо, это меня радует.

Долго стою возле холста, который меня просто заворожил. Художник назвал его «Белый танец». Двое будто отрешенных от мира людей танцуют среди снежного безмолвия. У них спокойные, умиротворенные лица, которые намечены только несколькими штрихами, где только щелки глаз и рот. Сколько в них любви, тепла, души, покоя, даже какой-то немоты. Кажется, рухни в этот момент весь мир, они не обратят на это внимания, так они поглощены друг другом. Женщина трогательно и доверчиво опустила свою голову на плечо мужчине, закрыв глаза. А он, тоже тихо и покойно обняв ее, взял в свою руку ее пальцы, и они не столько кружат по земле, сколько мысленно летают по небу. Крупные белые снежинки окутывают своей музыкой и теплом, едва прикасаясь к их одеждам.

Картина просто переполнена ощущением нежности, любви и покоя, при том что внутри полотно эмоционально и подвижно. Мы не знаем, кто они. Муж и жена, жених и невеста? А может быть, они всю жизнь искали друг друга и только сегодня встретились? Или это танец перед разлукой? Картина — как маленький сюжет из жизни, где за персонажами стоит судьба.

Подоспевший к открытию, только что «сошедший с небес» с помощью вертолета Даши Намдаков, улыбающийся, всегда подтянутый, красивый, молодой, по-дружески тепло и радостно обнимая Михаила, они давно не виделись, сказал:
— Я всю жизнь наблюдаю за творчеством моих друзей, и среди них — Миша. Он, не побоюсь этого слова, настоящая звезда. Начинал с графики, теперь, в основном, работает в цвете, хотя на сегодняшней выставке много и графических его работ. Мишина графика меня всегда восхищала. Это просто космос. Я сам много в свое время взял от него, да и многие другие художники. В его стиле, особенно в графике, есть особая поэзия, мечта, мудрость, отреченность, доброта, присущие Мише.

Произведения Михаила Старостина называют «якутским авангардом». Он нестандартно видит мир, оригинально мыслит. Он создал своего героя — северного человека, основываясь на этнографии, на материальной культуре народов Крайнего Севера, где живет много национальностей: коряки, чукчи, эскимосы, эвенки.

Жизнь на Севере тяжела, это выживание и борьба за существование. Природа там сурова, но люди доброжелательны, красивы душой, открыты, добросердечны, дружелюбны. А их культура без излишеств, лаконична, целостна — такая же, как сами эти народы. В ней много внутреннего смысла, тайны, природных стихийных сил, которые люди Севера научились усмирять и жить с ними в гармонии. Эти люди вдохновляют художника и стали, по сути, главными персонажами всех его полотен, а, осознавая самобытность других народов, человек обогащается сам.

Вот его работа «Ноша». На полотне человек, несущий на спине огромный камень. В иносказательном смысле, я думаю, художник размышлял о суетности и быстротечности человеческой жизни. Как он ее проживет? Каждый несет свой крест, свою ношу. Один — как тяжелое бремя, другой — как данность, с улыбкой и благодарностью. Мириады звезд освещают дорогу путнику в ночи, он остановился, облокотившись на палку, чтобы немного передохнуть. Его лицо желтое, скуластое, уже немолодое, выражает отрешенность и покой, но вот он переводит взгляд в сторону и видит, как по земле ползет муравей, тоже таща на спине свою ношу. Человек усмехается и снова пускается в путь… Эта картина — очередная философская притча художника о мире.

Невозможно отделаться от ироничной, доброй улыбки, глядя на картину «Снежные вершины», которая наполнена музыкой, любовью и мечтой. Ее герой, человек с гармошкой, растянув меха, затянул какую-то хорошую, близкую ему мелодию, от которой стало тепло на душе. И, закрыв от удовольствия глаза, размечтавшись, низко-низко склонив голову к гармонике, он вспоминает… И так ему хорошо, так радостно, что от счастья вырастают прозрачные крылья за спиной и он становится похожим на легкую бабочку. А вокруг, в бескрайней летней тундре, столько чудес: под ногами шумит трава, и под его музыку клонится травинка к травинке, а горы-великаны становятся маленькими, как гномы, и снимают снеговые шапки перед человеком с гармоникой и задушевной его музыкой…

А вот «Королева». Женщина в кухлянке с замысловатым узором по низу подола, с зачехленным ружьем за спиной, веревочки от которого завязаны на бантик, с лицом, выражающим победительную силу и показывающим узкими глазами-щелочками всем зевакам: мол, знай наших. Она мягко ступает по голубому снегу, а по сути, почти приподнялась над ним, прижимая к себе букетик нарциссов, похожая на лебедя. С неба падают вместо снежинок цветы, и вся она в мечтах и желаниях и почти не замечает любопытных зевак, разглядывающих ее с интересом и кивающих в ее сторону.

Эта женщина, конечно, влюблена, хотя трудно угадать ее тайну, которая прячется в уголках губ, еле дрогнувших в улыбке. А стоит за этой улыбкой целый космос, красота и гармония всего мира и желание всех женщин быть любимыми… Я даже придумала свое название картине — «Северная Джоконда».

Полотна Михаила Старостина переполнены светом, добротой к этому миру, большим юмором. В его творчестве сочетаются традиции народов Севера и опыт мирового искусства. На открытии выставки Даши говорил о потрясающей графике Михаила, которая всегда его восхищала, а я думаю, что и вся его живопись вышла именно из графики и несет в себе ее «родовые черты». Все его живописные работы графичны изначально. Очень лаконичны, композиционно просты, ясны, где-то ироничны, мудры и все наделены большой любовью к человеку. Это в них главное.

Именно этим Михаил Старостин напомнил мне основную мысль всей отечественной русской литературы — любовь к человеку, сочувствие и милосердие к нему даже к грешному, оступившемуся. Осуждая, порицая, классики не унижали, а сочувствовали и сострадали. Именно любовью, состраданием и милосердием наполнены все картины Михаила Старостина. Это стало для меня открытием его как человека и как художника. Пушкин пробуждал лирой — чувства добрые, а художник — своими полотнами. И в этом его сила, его высокая миссия.

Лора Тирон
«Байкальские вести», 18 июля 2016
Полная версия здесь